Святитель Игнатий
(Брянчанинов)
Имя Господа нашего Иисуса Христа—Божественно; сила и действие этого
имени — Божественны; они всемогущи и спасительны; они—превыше нашего понятия, недоступны
для него. С верою, упованием, усердием, соединенным с великим благоговением и
страхом, будем совершать великое дело Божие, преподанное Богом: будем
упражняться в молитве именем Господа нашего Иисуса Христа. «Непрестанное
призывание имени Божия,—говорит великий Варсано-фий,—есть врачевание, убивающее
не только страсти, но и самое действие их».
Наше обычное
состояние, состояние всего человечества, есть состояние падения, прелести,
погибели. Сознавая, и, по мере сознания, ощущая это состояние, будем молитвенно
вопить из него, вопить в сокрушении духа, вопить с плачем и стенаниями, вопить
о помиловании.
Святый Иоанн
Лествичник советует заключать ум в слова молитвы, и сколько бы раз он ни
устранился из слов, опять вводить его. Этот механизм особенно полезен и
особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании:
тогда и сердце
вступит в сочувствие уму умилением,— молитва будет совершаться совокупно умом
и сердцем. Слова молитвы должно произносить очень неспешно, даже протяжно,
чтоб ум имел возможность заключаться в слова. Мы, как младенцы, заботясь о
качестве молитвы—о внимании при посредстве заключения ума в слова — будем
молиться очень много. Количество служит причиною качества. Господь дает чистую
молитву тому, кто молится безленостно, много и постоянно своею оскверняемою
развлечением молитвою.
Нескоро инок
справится с умом своим: он нескоро приучит ум свой пребывать в словах молитвы,
как бы в заключении и в затворе. Отвлекаемый усвоившимися ему пристрастиями,
впечатлениями, воспоминаниями, попечениями, ум новоначального непрестанно
расторгает спасительные для него узы, оставляет тесный путь, уносится на
широкий: любит он странствовать свободно в поднебесной, в стране обольщений, с
духами, низверженными с неба,—странствовать без цели, безрассудно, зловредно
для себя.
Священноинок
Дорофей советует приобучающемуся молитве Иисусовой сначала произносить ее
гласно. Он говорит, что гласная молитва сама собою переходит в умную. А от
умной молитвы является молитва сердечная. Произносить молитву Иисусову должно
не громким голосом, но тихо вслух себе одному. При особенном действии
рассеянности, печали, уныния, лености, очень полезно совершать молитву Иисусову
гласно: на гласную молитву Иисусову душа мало-помалу возбуждается от тяжкого
нравственного сна, в который обычно ввергают ее печаль и уныние; очень полезно
совершать молитву Иисусову гласно при усиленном нашествии помыслов и мечтаний
плотского вожделения и гнева, когда от действия их разгорячится и закипит
кровь, отымутся мир и тишина у сердца, когда ум поколеблется, ослабеет, как бы
ниспровергнется и свяжется множеством непотребных помыслов и мечтаний:
воздушные князи злобы, присутствие которых не обличается телесными очами, но
познается душою по производимому ими действию на нее, услышав грозное для них
имя Господа Иисуса, придут в недоумение и замешательство, устрашатся, не
замедлят отступить от души. Произносить молитву Иисусову гласно, вслух себе
одному, надо не спеша, а заключая ум в слова молитвы.
Преподобный
Нил Сорский заимствовал способ свой у греческих Отцов, Симеона Нового Богослова
и Григория Си-
наита, и несколько
упростил. Святой Нил говорит: «Следуй сказанному этими святыми об удерживании
дыхания, т. е. чтобы не часто дышать, и опыт вскоре научит, что это очень
полезно к собранию ума».
Начинающему
обучаться молитве Иисусовой очень вспомоществует к обучению ей ежедневное
келейное правило из известного числа земных и поясных поклонов, соответственно
силам.
Плоды
духовной теплоты—покаяние, смирение, плач, слезы.
Место сердечное,
это словесная сила или дух человека, присутствующий в верхней части сердца,
против левого сосца, подобно тому, как ум присутствует в головном мозге. При
молитве нужно, чтоб соединился дух с умом и вместе с ним произносил молитву,
причем ум действует словами, произносимыми одною мыслию или с участием голоса,
а дух действует чувством умиления или плача. Соединение даруется в свое время
Божественною благодатию, а для новоначальных достаточно, если дух будет
сочувствовать и содействовать уму. При сохранении внимания умом, дух непременно
ощутит умиление.
Дух
обыкновенно называется сердцем, как и вместо слова ум употребляется слово
голова.
Святой Исаак
Сирский говорит: «Не многие сподобились чистой молитвы, но малые: достигший же
к таинству, совершающемуся после нея, и перешедший на другой берег (Иордана)
едва встречается один из поколения в поколение, по благодати и благоволению
Божиим».
В первом
периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии;
благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает
своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в
движение, и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором
поражения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное
произволение человека и немощь его выражаются с ясностью. Во втором периоде
благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с
сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без
развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы
утрачивают насильственную власть над умом.
Преподобный Нил
Сорский, ссылаясь на преподобного Григория Синаита говорит: «Когда придет
действие молитвы;. тогда оно удерживает ум при себе, увеселяет его и освобождает
от парения». Для не стяжавших благодатного действия, преподобный признает
удержание ума от рассеянности и внимательную молитву подвигом самым трудным,
тяжким, неудобным. Чтоб достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь
первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и
принести плод в терпении...
Душою и целью
молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние. За покаяние, приносимое
при одном собственном усилии, Бог дарует, в свое время, покаяние благодатное,—и
Дух Святый, вселившись в человеке, ходатайствует о нем.
Для
новоначального искание места сердечного, т. е. искание открыть в себе
безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание
самое ошибочное,, извращающее порядок, систему науки.
Новоначальные
должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания,
одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно;
чтоб ум успевал заключаться
в них, производя дыхание тихо, но свободно.
Удерживай,—говорит
преподобный Григорий Синаит,—и-дыхание, т. е. движение ума, смежив несколько
уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, т. е. чувственное,. как это
делают невежи, чтоб не повредить себя, надмеваясь. Не только в процессе
дыхания, но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и
скромность. Все' это очень способствует к удержанию ума от рассеянности. Ум,
молящийся внимательно, непременно привлечет сердце в сочувствие себе, в чувство
покаяния. Между сочувствием сердца уму и соединением ума с сердцем или
схождением ума в сердце—величайшее различие. Святый Иоанн Лест-вичник признает
значительным преуспеянием в молитве, 'то;
когда ум будет
пребывать в словах ея. Этот великий наставник иноков утверждает, что молитва
молящегося постоянно. и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства
покаяния и плача, непременно осенится Божественною,;
благодатию. Когда
молитва осенится Божественною благо-датию, тогда не только откроется сердечное
место, но и вся. душа повлечется к Богу непостижимою духовною силою, увлекая с
собою и тело. Молитва преуспевших в ней произносится из всего существа. Весь
человек делается как бы од
ними устами. Не
только сердце обновленного человека, не только душа, но и плоть исполняется
духовного утешения и услаждения: радости о Боге живом, о Боге, действующем
ощутительно и могущественно благодатию Своею.
Молитва
покаяния дана всем без исключения, дана обладаемым страстями и подвергающимся
насильственно падениям. Они имеют все право вопить ко Господу о спасении; но
вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них.
Не ищи места
сердечного. Не усиливайся тщетно объяснить себе, что значит место сердечное:
удовлетворительно объясняется это одним опытом. Если Богу угодно дать тебе
познание; то Он даст в свое время,—и даст таким образом, какого даже не может
представить себе плотский человек. Занимайся исключительно и со всею
тщательностью молитвою покаяния: старайся молитвою принести покаяние; удовлетворишься
в успехе подвига, когда ощутишь в себе нищету духа, умиление, плач.
В наше время
делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Боговдохновенных
наставников нет у нас! Целомудрие, простота, евангельская любовь удалились с
лица земли. Соблазны и пороки умножились до бесконечности! Развратом объят
мир! Господствует над обществом человеческим, как полновластный тиран, любовь
преступная в разнообразных формах! Довольно, предовольно, если сподобимся принести
Богу единое, существенно нужное для спасения нашего делания: покаяние.
Смирением
вводится в душу мир Божий. Мир Божий есть духовное место Божие, духовное небо;
вошедшие в это небо человеки соделываются равноангельными, и, подобно Ангелам,
непрестанно поют в сердцах своих духовную песнь Богу, т. е. приносят чистую,
святую молитву, которая в преуспевших есть точно песнь и песнь песней.
Попечения и
пристрастия, отвлекая постоянно мысль к себе, служат причиною развлечения при
молитве; гордость служит причиною сердечного ожесточения; гнев и памято-злобие,
основывающиеся на гордости, служат причиною сер-.дечного смущения. Молитва
зиждется на послушании и смирении. Оставление смирения для сохранения своего
достоинства по отношению к ближнему отымет у сердца умиление, ожесточит
сердце, убьет молитву, лишив ее существенных свойств ея, внимания и умиления.
Каждый поступок против смирения есть наветник и губитель молитвы.
Нет такого
младенца, который не был бы вскормлен молоком, и не может быть истинным монахом
тот, кто не воспитан млеком заповедей, исполняя их усилием, побеждая страсти,
и таким образом сподобляясь чистоты.
«Рачительный
к пашне земледелец, — говорит Макарий Великий,—сперва обновляет ее и исторгает
из нея плевелы, потом уже засеивает ее семенами: так и тот, кто ожидает, чтоб
душу его засеял Бог семенами благодати, во-первых, должен очистить душевную
ниву, чтоб семя, которое впоследствии повергнет на эту ниву Святый Дух,
принесло совершенный и многочисленный плод. Если этого не будет сделано
прежде всего, и если человек не очистит себя от всякой скверны плоти и духа, то
он пребудет плотию и кровию, к далеко отстоящим от жизни» в Боге.
«Кто
принуждает себя внимательно и всеусильно к молитве, но не трудится о
приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не
внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда,
по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог по
естественной благодати Своей человеколюбиво дарует просящим то, что они хотят.
Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами,
и не стяжет навыка в них, то или лишается полученной благодати, или,
вознесшись, ниспадает в гордость, или оставаясь на низшей степени, на которую
взошел, уже не преуспевает более и не растет. Престолом и покоем, так сказать,
для Святаго Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все
святыя Заповеди Христовы».
Также диавол,
зная, какое великое благо—молитва, старается во время ея возмутить подвижника
греховными, суетными помыслами и мечтаниями, чтобы отвратить его от молитвы
или молитву сделать безплодною. Общее правило борьбы с греховными начинаниями
заключается в том, чтоб отвергать грех при самом появлении его, убивать
таинственных вавилонян, доколе они младенцы.
Будем
молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог в-свое время даст благодатную,
чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своею нечистою
молитвою, кто не покидает малодушно молитвенного подвига, когда молитва долго
не подается ему. Образец успеха настойчивой-молитвы Иисусовой видим в
Евангелии. Когда Господь выходил из Иерихона в сопровождении учеников и
народного множества, тогда слепец Вартимей, сидевший при пути и.
просивший
милостыни, узнав, что Господь проходит мимо, начал кричать: «Сыне Давидов,
Иисусе, помилуй мя!» Ему воспрещали кричать, но он тем более кричал.
Последствием неумолкающего крика было исцеление слепца Господом. Так и мы будем
вопить, несмотря на восстающие из падшего естества и приносимые диаволом
помыслы, мечтания и ощущения греховные, для воспрепятствования нашему
молитвенному воплю — и несомненно получим милость.
Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которою превыше псалмопения и прочего молитвословия. От внимания рождается умиление, а от умиления, усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божий. Как желание стяжать молитву мы доказываем принуждением себя к ней: так и желание стяжать внимание и умиление доказываем понуждением себя к ним. Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся видение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объемляющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем, и, в свое время осеняются тонким, святым духовным ощущением страха Божия. Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий—ощущение совершенно новое. Страх Божий—действие Святаго Духа. От вкушения этого чудного действия начинают истаивать страсти,—ум и сердце начинают привлекаться к непрерывному упражнению молитвою.
По некотором
преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без
различия добрых от злых, терпения скорбей, как попущений и врачеваний Божи-их,
в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним,
являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята,
тонка, смиренна, отличается отличием безконечным от любви человеческой в
обыкновенном состоянии ее, не может быть сравнения ни с какою любовию,
движущеюся в падшем естестве, какою бы ни была эта естественная любовь
правильною и священною. Одобряется закон естественный, действующий во времени;
но закон вечный, закон духовный настолько выше его, насколько Святый Дух Божий
выше духа человеческого. «Стяжи плач,—сказали Отцы,—и он научит тебя всему».
Восплачем и будем постоянно плакать пред Богом: Божие не может прийти иначе,
как по благоволению Божию,—и приходит оно в характере духовном, в характере
новом, в таком характере, о котором мы не можем составить себе никакого
понятия в нашем состоянии плотском, душевном, ветхом, страстном.
Кто, не знающий молитвенного плача и тех таинств, которые он
открывает, поймет слова, исшедшие из глубины плача? Достигший самовоззрения посредством
духовного подвига видит себя окованным страстями, видит действующих в себе и
собою духов отверженных. Брат вопросил Пимена Великого, как должен
жительствовать безмолвник? Великий отвечал: «Я вижу себя подобным человеку,
погрязшему в болоте по шею, с бременем на шее, и вопию к Богу: помилуй мя».
Этот святый, наученный плачем глубочайшему, непостижимому смиренномудрию,
говаривал сожительствовавшим ему братиям: «Поверьте мне: куда ввергнут диавола,
туда ввергнут и меня».
Очень полезно
для упражняющегося молитвою иметь в келий иконы Спасителя и Божией Матери,
довольно значительного размера. По временам можно обращаться при молитве к
иконам, как бы к самим присутствующим тут Господу и Божией Матери. Ощущение присутствия
Божия в келий может сделаться обычным. При таком постоянном ощущении мы будем
пребывать в келий со страхом Божиим, как бы постоянно под взорами Бога. Точно:
мы находимся всегда в присутствии Бога, потому что Он вездесущ,—находимся
всегда под взорами Бога, потому что Он все и всюду видит. Слава Всемилосердному
Господу, видящему нашу греховность и согрешения, долготерпеливо ожидающему
нашего покаяния, даровавшему нам не только дозволение, но и заповедь умолять
Его о помиловании.
В заутрии
сей семя твое, и в вечер да не оставит рука твоя (Екклес. 11, 6). Исповедайтеся Господеви
и призывайте имя Его. Взыщите Господа и утвердитеся: взыщите лица Его выну
(Пс. 104, 1, 4). Этими словами Священное Писание научает нас, что подвиг
служения Богу, подвиг молитвы, должен быть совершаем от всея души, постоянно и
непрерывно. Скорби внешние и внутренние, долженствующие непременно
повстречаться на поприще этого подвига, подобает преодолевать верою,
мужеством, смирением, терпением и долготерпением, врачуя покаянием и
уклонения, и увлечения.
В душу,
отрекшуюся от блаженного союза с молитвою, оставившую молитву и оставленную
молитвою, вторгаются страсти бурным потоком, наводняют ее. Страсти стяжевают
особенную власть над такою душою, особенную твердость и прочность,
запечатлеваются ожесточением и мертвостию сердца, неверием. Возвращаются в
душу демоны, изгнанные молитвою, разъяренные предшествовавшим изгнанием,
возвращаются они с большим неистовством и в большем числе. Последняя человеку
тому бывают горше первых (Мф. 12, 45).
«Слыши, чадо,
и прими волю мою, и не отвержи совета моего и введи нозе твои в оковы ея, и в
гривну ея выю твою. Подложи рамо твое и носи ю, и не гнушайся узами ея. Всею
душою приступи к ней, и всею силою твоею соблюди пути ея. Изследи и взыщи, и
познана ти будет, и емься за ню, не ос-тави ея. Напоследок бо обрящеши покой
ея, и обратится тебе на веселие: и будут ти пути ея на покой крепости, и гривны
ея на одеяние славы» (Сирах. 6, 21—30).
+